Первый вопрос, возникающий у исследователей начального детского лексикона, пытающихся определить его состав: что считать словом? Е.И. Исенина и М. Петровичева отмечают, что «словесный язык внедряется в протаязык, не отменяя его сразу» [Исенина, Петровичева 1981: 68] (при этом под протаязыком понимается дословная система средств коммуникации); исследователи пишут о «переходных явлениях в раннем языковом усвоении». «Ребенок, быть может, уже в течение месяца лепетал «мамам» и этим давал заметить слушателю известное настроение (например, голод или нетерпение), но лепет-звук становится лепетом-словом, т.е. речью, когда он субъективно связывает с мамам какое-нибудь содержание – причем безразлично, будет ли это содержание условным (мать) или каким-нибудь другим (например, чувство голода)».
М.Б. Елисеева отмечает, что «состав начального детского лексикона неоднороден: ядром его служат конвенциальные, «реальные» слова различных типов, источником возникновения которых является инпут («под инпутом понимают обычно всю в совокупности речевую продукцию взрослых, которую воспринимает или может воспринимать (отнюдь не все ему доступно) ребенок; на периферии находятся протослова-вокализации, которые содержат постоянный состав звуков и употребляются в постоянных ситуациях, но уникальный для данного ребенка, а не основаны на речи взрослого .
«Л. Менн и К. Стоэл-Гаммон пишут: «Появление речи легко определить для некоторых детей: однажды они произносят звук, похожий на взрослое слово, и делают это тогда, когда слово и должно быть применено… Ситуация более проблематична, когда ребенок производит форму, не похожую на взрослое слово, например, «на» для указания на предмет, который ребенок хочет получить. Считать ли это словом? Да, во всяком случае, в двух отношениях. Во-первых, ребенок произвольно контролирует свои вокализации, что необходимо для производства взрослых слов. Во-вторых, ребенок… усвоил сложное представление о том, что звуки имеют значение, и ему осталось только выяснить, что слова существуют, вместо того, чтобы изобретать их самому».
В речи Полины Майоровой, которая служила основным объектом наблюдения, было несколько протослов: тя – все интересное; не – выражение нежелания, несогласия совершить какое-либо действие; тапта – тапки; ая – все неизвестное или вызывающее сомнения. От слова «тапта» в 1 г. 4 м. (в период активного овладения ребенком грамматикой) было образовано существительное во множественном числе тапта (тапки) тапы.
Конвенциальные слова в составе начального детского лексикона можно отнести к трем типам:
1. «Естественные символы» (по В. Штерну) – звукоподражательные и лепетоподобные слова «языка нянь» – языковой подсистемы, «которую речевой коллектив считает пригодной в основном для общения с маленькими детьми». Это слова, как бы подслушанные взрослыми в детском лепете, осмысленные взрослыми и возвращенные – уже осмысленными – детям: ав, баба, бай-бай, бо-бо, биби, деда, му, мяу, ням-ням, тик-так и т.п.). Среди активного лексикона Полины Майоровой в 1 г. 10 м. из 235 слов было 31 звукоподражание. А в активном словаре Никиты Соловьева (на основе теста речевого и коммуникативного развития детей данного возраста) в 2 года из 168 слов было 48 подражаний.
2. Узуальные слова, звуковая форма которых может быть искажена, «адаптирована» ребенком. В основном это простые слова, обозначающие предметы, с которыми ребенок, так или иначе взаимодействует: вода, каша, кукла, молоко, мяч, носки, тапки, чай, яблоко и т.п. Языковое и когнитивное развитие ребенка взаимосвязаны, и «раньше других дети начинают называть предметы, с которыми они производят какие-нибудь действия».
3. В речи детей раннего возраста исследователи выделяют так называемые «формулы», или «застывшие фразы» – выражения, состоящие более чем из одного слова, которые ребенок воспринимает и воспроизводит как единое целое. Такие «формулы» индивидуальны, нестандартны и характеризуют лексикон именного данного ребенка. Например: Во де – вот здесь, то там? – кто там?
М.Б. Елисеева отмечает, что «звуковая форма первых слов в продуктивном словаре нередко отличается вариативностью вследствие несовершенства артикуляционных навыков ребенка. Это варианты слова, либо сосуществующие, либо сменяющие друг друга в речи ребенка [Елисеева 2000: 18]. Так, в речи Полины проследить такие изменения: дик – дой - дай (дать), ва – ва – гав - зобака (собака), китя - киса (кошка), шягида – ягя – ягида (ягода), ябля – яба – ябока (яблоко).
С.Н. Цейтлин отмечает, что «сопоставление первых пятидесяти слов разных детей позволяет выявить некоторые закономерности формирования начального детского лексикона. При всех иногда весьма значительный индивидуальных различиях между детьми есть некоторый достаточно стандартный набор понятий, который должен получить то или иное выражение в начальном лексиконе ребенка». При этом она выделила «идеи, которые всегда вербализованы» в речи маленького ребенка.
Прочие статьи:
Категория общения в психолого-педагогическом исследовании
В жизни человека общение не существует как обособленный процесс или самостоятельная форма активности. Оно включено в индивидуальную или групповую практическую деятельность, которая не может ни возникнуть, ни осуществиться без интенсивного и разностороннего общения.
Между деятельностью и общением ...
Принципы воспитания в контексте технологии А.С. Макаренко
Как показывает теоретический анализ, А.С. Макаренко вошел в педагогику со своей системой, которая выделяется определенной регламентированностью, наличием соответствующих рамок, четко определенных перспектив, за которыми скрыта душевная теплота, любовь, вера в счастливое будущее. А.С.Макаренко сове ...
Воспитание
Воспитание становится относительно автономным в процессе социализации на определенном этапе развития каждого конкретного общества, когда он приобретает такую степень сложности, что возникает необходимость в специальной деятельности по подготовке подрастающих поколений в жизни социуме.
Воспитание ...